Бибоинг в Москве. Конец восьмидесятых. Часть вторая.

Арбат и кафе «У фонтана» 1987-88 годы.

Арбат в те времена выглядел совсем иначе, нежели теперь. Что уж точно было по-другому, так это открытые арбатские дворы. Гуляя вдоль улицы, можно было спокойно видеть, что происходит там – за домами. Были такие маленькие пятачки-закоулки, которые нынче застроены высотными зданиями типа «стекло-бетон».

В одном из этих закоулков – где-то на одной трети пути между рестораном «Прага» и Смоленской площадью – стояла в одном из дворов сколоченная из досок площадка зелёного цвета. Вот там и собирались ребята с единственной целью – выложиться до предела. Показать, чего стоит каждый из них. И – попутно – потешить публику.

Какая тогда – в конце восьмидесятых – спрашивается, там могла быть техника? Какие мувы? Ну да, не такие как сейчас. «Голова» (Headspin) и «геликоптер» (Windmill) – считались вершинами мастерства у так называемых «низовиков». «Гелик» вообще был страшной экзотикой. Потому что тот, кто уже научился его выполнять, с большой неохотой делился со своими потенциальными конкурентами.

Был там один пацанчик (роста примерно метр шестьдесят – не выше). Шея столбом как у штангиста. За полчаса до его прихода публика начинала шушукаться – «щас – мол – придёт ОН». Он приходил в сопровождении своей свиты, не спеша разминался, под музыку выполнял какие-то простые движения – пока публика не начинала требовать «гелика». Тогда он отворачивался и тихо, но вполне различимо произносил : «Пусть деньги платят». Мальчик из свиты обходил публику, собирая рублики. И когда шапка наполнялась, то этот крутой танцор выдавал-таки свои положенные N оборотов «гелика». Сейчас – конечно – это покажется забавным (тем более, что ничего другого он почти и не умел), но в те времена «мастер гелика» был в очень высокой цене. Ведь это была не просто какая-нибудь там акробатика, это был СТИЛЬ. И хотя мы все научились делать и сальто, и фляки – но вот гелик-то как раз нам запросто не давался. Ну а «круги дэласала» (которые мы впервые увидели в фильме «Курьер») могли исполнять – так мы думали – только боги на небесах. Ну, или группа «StreetSteps» (та, что в этом фильме – собственно говоря – себя и проявила). И разве мог я тогда подумать, что вот уже в нынешнее время, спустя… Хм, да! Спустя почти ДВАДЦАТЬ лет буду – вместе с пацанами учиться делать этот простенький элемент (тот, который мы называем «флай» или «флэарз»). Вот какие остроумные загогулины выписывает жизнь.

 Ну так – про Арбат. Те самые ребята из «StreetSteps» (а там участвовали и такие танцоры, как Игорь Захаров из группы «Меркурий») и были – пожалуй – первой ласточкой арбатского брейкинга. Здесь как-то так постепенно произошло негласное разделение команд на «уличные» и «студийные». Студийные почти не показывались на Арбате, они обслуживали разные мероприятия и концерты. Такими были и мы, университетские: сопровождали дискотеку «Лёгкий бум», привлекались для разных факультетских праздников. Уличные же ребята – наоборот – почти всё время проводили на своих дворовых сейшенах и тусовках. Но самое интересное, что когда эти две категории брейкеров встречались на фестивалях, когда сталкивались лицом к лицу, то – по уровню мастерства – никто из них не уступал сопернику. Более того, пусть даже одни и подначивали других, и смотрели иной раз на них свысока, но по большому счёту, уважали и понимали друг друга. Потому что делали одно серьёзное дело. Вместе пробивались на фесты, вместе держали оборону против «быкующих».

Так я и понял, что имею дело не с одной из салонных эстрадных культур, а с чем-то гораздо более глубоким. С какой-то объединяющей силой, которая не знает различий между безбашенным уличным танцором и приличным мальчиком из ДК «Каучук». Потому что когда приличный мальчик и дворовый хулиган стоят друг против друга на танцполе, уже исчезает куда-то это – несущественное – формальное, надуманное различие между ними. Брейку наплевать на твой социальный статус. Эта система ждёт от тебя проявления твоих нутряных, подлинных качеств. Откуда взялся этот человек с банданой на голове и с бэком за спиной? Из ближайшей подворотни, или из элитного танцевального кружка? Вот это как раз не интересовало никого.

Было в Олимпийской деревне кафе. Называлось оно «У фонтана». Ещё его называли «Молоко», потому что к этому кафе примыкал молочный магазин. Мы приходили туда по пятницам – если была такая возможность – и стояли в толпе перед воротами. Дни для брейкеров были ОСОБЫМИ, и в «Молоке» в эти дни был всегда аншлаг – публика так и пёрла на подобные зрелища (к сожалению, в том числе и «быкующая»). И вот охранник, окинув нас своим пристальным взглядом, каким-то образом признавал в нас «нерядовых посетителей общепита», пропускал через барьер, и даже не брал деньги за билет. А бывало, что кто-нибудь из своих, штатных артистов – работающих в кафе на ставке – заметит, что мы там мнёмся, и проведёт внутрь. Мы заходили в зал – туда, где гуляла праздная публика. Но мы не смешивались с этой публикой, скромно стояли в стороне. Стояли у того самого фонтана, непритязательной струйки – текущей из стеночки в маленький каменно-ракушечный бассейн.

 И вот когда заканчивалось диско, и начиналась НАША музыка, когда толпа простых граждан сходила с танцпола – по ребятам пробегал невидимый ток. Будто что-то сваливалось на них с неба – наверное, так чувствуют себя самураи перед решающей битвой.

И вот что я скажу. Давно схлынула та волна конца восьмидесятых. Многие бывшие брейкеры подались в рэпперы. Затем наступила волна середины девяностых. Брейкинг возродился, окреп, превратился в знаковую культуру. Фестивали и конкурсы перестали быть случайными событиями. Они приобрели статус и положение. Но – если говорить о внутренних ощущениях человека, когда он выходит на танцпол, и НИЧЕГО вокруг уже не имеет значения – то в этом видится мне прежняя магическая сила. Её можно называть по-разному: «душевный подъём», «вдохновение», «расколбас». Но это как раз та самая сила, которая объединяет уже постаревших брейкеров первой волны и тех мальчиков, которые именно сейчас начинают свои первые шаги по этой дорожке.

Автор: Дима